Художник начал работать над ней в 2000 году и закончил спустя десять лет. Гравюры созданы в технике цветного офорта, которую он дополнил новыми приемами собственного изобретения, используя для печати иногда до шести-семи досок, что позволило усилить тональные градации и придать изображениям большую выразительность. Каждый лист соответствует конкретной главе романа. Можно сказать, что из всех существующих вариантов иллюстраций к «Гэндзи моногатари» этот самый необычный, с удивительными неожиданными образами. Роман был написан придворной дамой Мурасаки Сикибу в самом начале 11 века, и практически сразу получил признание читателей. В нем панорамно и разнообразно изображена жизнь придворной аристократии периода Хэйан (794-1185). Первый горизонтальный свиток с иллюстрациями к нему - эмакимоно, дошедший до наших дней частично, был создан приблизительно в первой трети 12 века. Он является образцом сформировавшейся к этому времени национальной живописи ямато-э. На иконографию данного свитка в дальнейшем ориентировались все поколения художников, обращавшихся к «Гэндзи моногатари». Самым узнаваемым и востребованным стал женский образ в придворном многослойном платье.

Особенно много подобных произведений принадлежит живописцам школы Тоса, сложившейся в 14 веке на основе ямато-э.  В период Эдо (1603-1868) представители школы укиё-э отобразили сюжеты романа в стилистике цветной ксилографии. В 20 веке «Гэндзи моногатари» продолжал привлекать внимание художников, создававших свои версии в живописи и графике в том числе не оставили роман без внимания и художники манга (японские комиксы). Все эти и другие иллюстрации к «Гэндзи» изображают героев романа в разных художественных трактовках, так или иначе, соотносимых с хэйанским временем. Офорты Хироаки Мияяма принципиально отличаются от всего существующего изобразительного наследия «Гэндзи моногатари». Это не иллюстрации в традиционном понимании, а новое своеобразное осмысление отдельных тем, выделенных художником из сложной сюжетной канвы романа и представленных в виде символических образов, понять которые можно только погружаясь в текст романа, а в некоторых случаях необходимы пояснения художника.

Глава 1. Павильон Павлонии (Кирицубо)

Роман начинается с истории любви императора к одной из придворных дам, имевшей невысокое звание наложницы – миясудокоро. Она проживала в павильоне Павлонии (Кирицубо). Это название стало её условным именем, также именуется и император. Кирицубо родила прекрасного ребёнка. Несмотря на искреннюю любовь императора, жилось ей тяжело, поскольку она вызывала у обитательниц дворца зависть и презрение. Она заболела и переехала в дом отца, где и скончалась. Император души не чаял в красивом талантливом мальчике, но не мог дать ему статус принца крови, поскольку он не имел надёжного покровителя по материнской линии. В качестве простого поданного его приписали к роду Минамото – Гэндзи.

В двенадцать лет Гэндзи прошёл через «покрытие главы» (обряд инициации) и получил в супруги Аои (Мальва), дочь Левого министра. Она была на несколько лет старше и не вызывала у него никакого интереса. Сердце его уже в это время оказалось пленённым новой избранницей отца – дамой из павильона Глицинии (Фудзицубо), которая была очень похожа на его мать, что и привлекло к ней внимание императора, долго скорбевшего о Кирицубо.

Данная гравюра может вызвать удивление и даже недоумение у зрителя, настроившегося на встречу с художественными реалиями старинного романа. Такое начало серии, почти шокирующее странным изображением руки, которое трудно соотнести с утончёнными хэйанскими кавалерами, выступает своего рода встряской зрительского восприятия, подготовкой его к встрече с оригинальным видением современного художника. Интересно сопоставлять женскую прозу, столь отдалённую от наших дней, и мужскую трактовку описанных в ней событий и настроений.

«Время шло, но не рассеивался мрак, воцарившийся в его душе. Государь перестал оставлять на ночь в своих покоях придворных дам, лишь денно и нощно лил горькие слёзы. У приближённых его тоже ни на миг не просыхали рукава. Так обильны были росы в ту осень…

Глядя на старшего принца, Государь с тоской вспоминал о нежной прелести младшего и то и дело посылал доверенных прислужниц и кормилиц, дабы справиться о нём. Как-то вечером, когда налетел пронизывающий поля ветер и внезапно похолодало, воспоминания нахлынули с такой силой, что Государь решил послать в дом ушедшей миясудокоро даму по прозванию госпожа Югэн.

Была прекрасная лунная ночь. После того как посланница удалилась, Государь долго ещё смотрел на луну, предаваясь печальным раздумьям. Прежде в такие часы они любили музицировать вдвоём. Как нежно пели струны под её пальцами! Самые случайные слова, слетавшие с её уст, пленяли неповторимым изяществом: ах, она была так прекрасна, так непохожа на других… Как живая стояла она перед его взором, и всё же это была даже не "явь, промелькнувшая в ночи…"» (Здесь и далее цитируется по: Мурасаки Сикибу. Повесть о Гэндзи. Указ. соч.)

Образ луны занимал значимое место в системе природной эстетики и поэтики того времени. Эстетическое наслаждение красотой природного мира у хэйанских аристократов тесно переплетались с глубокими личными чувствами и переживаниями. Хироаки Мияяма, ориентируясь на эпизод с луной, создал далекую от хэйанского восприятия трактовку, показав луну как приближенный космический объект, абсолютно лишенный какой-либо лирической окраски. По замыслу художника луна в этом контексте символизирует стихийную силу, противостоящую человеку, иллюзорность красоты, которой он восхищается, но которая не может спасти от предназначенных ему жизненных испытаний. Мужской кулак, протянутый к небесному светилу, это протест человека против формализованного культа красоты и его зависимости от неизбежностей судьбы. Художник этот образ соотносит не с императором, страдающим в лунную ночь, а с главным героем романа – Гэндзи, жизнь которого будет насыщена красотой и душевными переживаниями. Гэндзи в романе предстает не только как прекрасная, гармоничная личность, но и как человек своего времени, со своими слабостями и ошибками. Это – образ-символ всего романа, повествующего о неоднозначности и превратностях человеческой жизни. Таким образом, Хироаки Мияяма этой гравюрой открывает свое понимание и восприятие «вечного» романа с позиции современного художника, углубляя его философским размышлением.

Глава 2. Дерево-метла (Хахакиги)

Семнадцатилетний Гэндзи страстно, но безответно влюбился в жену правителя провинции Кии, которая не осталась равнодушной к его красоте и обаянию, но считала своим долгом сохранять супружескую верность. В стихотворном послании к ней он сравнил неприступную даму с мифическим деревом хахакиги, видимом на расстоянии, но исчезающим при приближении к нему. Этот мотив, тесно связанный с основной темой романа, раскрывающей внутренний мир влюблённого сердца, стал определяющим в данной главе.

«Блистательный Гэндзи… Несомненно, имя значительное, но бывает, что и у обладателя оного оказывается немало слабостей, кои, вызывая пересуды, могут умалить его блеск… Правда, Гэндзи старался скрываться от людских взоров, опасаясь, что слух о его шалостях дойдёт до будущих веков, закрепив за ним славу неисправимого повесы, но ведь в мире и самое тайное обычно становится явным – воистину злы людские языки».

Вместе с тем значительную часть главы занимает мужской разговор о женских характерах, добродетелях и недостатках.

«…Я, как ни молод был, понял, что женщины, привлекающие своей исключительной утончённостью, очень часто не заслуживают доверия и связывать с ними судьбу опасно. Уверен, что будущее лишь укрепит меня в этом мнении. Вот вас сейчас, верно, привлекают женщины пленительно-нежные, хрупкие, во всём покорные вашей воле, они, словно капли росы на ветках хаги, "захочешь сорвать – упадут", словно градинки на листьях бамбука, дотронешься – тотчас растают. Но лет через семь вы меня поймёте. Я недостоин давать вам советы, и всё же: опасайтесь слишком податливых женщин. Они легко впадают в заблуждение, навлекая позор на головы пекущихся о них мужчин, – поучает юношей Ума-но ками…

…А Гэндзи снова и снова уносится думами к той, единственной: "В ней одной сосредоточены все возможные совершенства, недостатков же у неё нет никаких. Увы, второй такой не найти". И сердце его сжимается от тоски.

Так юноши и не решили, какие женщины лучше, всё более и более неправдоподобные истории извлекались из памяти, а ночь тем временем подошла к концу».

Гэндзи не очень прислушивается к рассуждениям приятелей, поскольку влюблен, и мыслями уносится к той единственной, которая, завладела сердцем пылкого юноши. Хироаки Мияма представил четырёх кавалеров в виде нарциссов. Три цветка на одном стебле, объединённые общим разговором, и один цветок, отвернувшийся в сторону – Гэндзи, переживающий свою неразделённую влюблённость в замужнюю даму.

Работа лаконична, но при этом ярко выразительна благодаря гармоничности композиционного построения и цветового решения. Светлый полуовал напоминает то-ли водоем, то-ли отражение луны, но в любом случае этот элемент усиливает поэтическое звучание сцены. Это изображение вне времени и пространства как бы приоткрывает для современного зрителя узкую щель в далекую эпоху, в которой жизнь людей была пронизана утончённостью и одухотворенным мировосприятием.